Жестокость не в беспорядочном насилье доблестного рубаки и выпивохи, который живёт с оглядкой и расчётом, а в трусливом администраторе, трусливом бюрократе, что умеет сохранять жизнь только осторожной скупостью, это тип отвратительный, слюнявый, зло — холодное, размеренное насилие посредственности, удушающей бумагами ростки жизни, это — не творцы справедливости, а маски карнавала немых; моль бюрократии хуже, чем горный зверь, мстительнее и разрушительнее, человек теряется, развинчивается и падает, не злится, не убегает, не кончает с собой — нет, только пугается, съёживается и размякает, становится угрюмым, неуклюжим, поддерживает глупость и порядок, обо всём узнает только из газет, и это несправедливо и трусливо...