Случается, репортёр или литературный критик, а то и просто кто-нибудь из любопытствующей публики спрашивает меня: “Для кого ты пишешь?”
Ну, уж конечно, я пишу не для этого господина в сюртуке щегольского покроя, и тем более не для его сердитых усов, и даже не ради его указательного пальца, грозящего в такт похоронному маршу.
Наплевать мне также на всяческие кареты и экипажи, равно как и на и содержимое (видите, там, за стеклом, ледяными молниями посверкивают лорнеты).
Пишу я, пожалуй, для тех, кто меня не читает. Вот, например, для этой женщины, которая стремглав бежит по проулку, словно боится, что опоздает отворить двери рассвету.
Или для этого старика, который прикорнул на скамейке и не замечает того, как закатное солнце любовно обхаживает его своими лучами.
Я пишу для всех своих не-читателей, которым нет до меня никакого дела, но которым я всё-таки нужен, хотя они обо мне и не знают.
Для этой вот девушки, взглянувшей на меня мимоходом, — ведь мы с ней собратья по невероятному приключению под названием “жизнь”.
Для этой ссутулившейся у порога старухи, которая сама породила столько жизней и столько натруженных жизнью ладоней.
Я пишу для влюблённых; пишу для всевозможных прохожих: для того, кто пронёс мимо меня свои печальные глаза; для того, кто даже и не взглянул в мою сторону, для того, наконец, кто рухнул замертво, потому что трижды кричал нам, а мы его не услышали.
Я пишу для всех. Но прежде всего, повторяю, — для тех, кто меня не читает.
Я пишу для каждого в отдельности и для всех скопом. Пишу для сердец, для губ, для ушей, которые, может быть, и не слышат меня, но всё равно
внимают моему слову.
Перевод Сергея Гончаренко
¿Para quién escribo?, me preguntaba el cronista, el periodista o simplemente el curioso.
No escribo para el señor de la estirada chaqueta, ni para su bigote enfadado, ni siquiera para su alzado índice admonitorio entre las tristes ondas de música.
Tampoco para el carruaje, ni para su ocultada señora (entre vidrios, como un rayo frío, el brillo de los impertinentes).
Escribo acaso para los que no me leen. Esa mujer que corre por la calle como si fuera a abrir las puertas a la aurora.
O ese viejo que se aduerme en el banco de esa plaza chiquita, mientras el sol poniente con amor le toma, le rodea y le deslíe suavemente en sus luces.
Para todos los que no me leen, los que no se cuidan de mí, pero de mí se cuidan (aunque me ignoren).
Esa niña que al pasar me mira, compañera de mi aventura, viviendo en el mundo.
Y esa vieja que sentada a su puerta ha visto vida, paridora de muchas vidas, y manos cansadas.
Escribo para el enamorado; para el que pasó con su angustia en los ojos; para el que le oyó; para el que al pasar no miró; para el que finalmente cayó cuando preguntó y no le oyeron.
Para todos escribo. Para los que no me leen sobre todo escribo. Uno a uno, y la muchedumbre. Y para los pechos y para las bocas y para los oídos donde, sin oírme,
está mi palabra.
